ОН

---

Имбирный шоколад - восхитительная фигня!

---

"Кто я такой - наркоман, алкоголик, бродяга"... да всякое было. Сейчас вот я какой-то жуткий трудоголик, только потому, что хочется побыть всем. Правда, цели быть трудоголиком у меня не было изначально, просто для некоторых состояний, перемен и выполнения желаний необходим презренный металл. Но раз уж так вышло, побуду трудоголиком.
А что, тоже состояние.

---

Иногда мне кажется, что есть много таких штук, которые делать нечестно, хоть это и неочевидно. Ну вот, допустим: нужно тебе в центр. В центр с твоей остановки идет любой автобус, и ты, разумеется, влезаешь в первый попавшийся, допустим, 60, и занимаешь там последнее сидячее место. Буквально через несколько секунд к твоей остановке подойдет 23, почти пустой, но тебя в нем нет, ты уже сидишь в шестидесятом и на тебя с ненавистью смортит куча людей, которые зашли на следующей остановке и для которых свободных мест не осталось. И да, им всем на Маяк.
Или вот, допустим, читаю сейчас дневник высокой девушки, которая жалуется, что сложно найти мужчину, подходящего ей по росту. Во мне целый метр с половиной, но я тоже люблю высоких. А ведь, по таким вот ростовым характеристикам, могла бы вполне удовлетвориться и кем-нибудь пониже, не занимать единственное сидячее место в автобусе до Маяка, не кидать в суп лук, потомучто мне все равно, а кто-то вареный лук не ест...
Так вот, знаете что? Идите-ка Вы на хуй, блюстители справедливости!

---

ух. много кофе, много дела. говорю с московским фмс, меня уже узнают и радуются. секс по телефону какой-то получается:
- девушка, - говорят, - вы, наверное, еще не проснулись.
- да нет, - отвечаю, - у нас уже вечер.
и я сижу на кровати, покрытой черными шелковыми простынями в кружевном пеньюаре и звоню тебе, котик...
в москву. в девять часов утра. спросить о легализации высококвалифицированного специалиста.

---

И когда тебе кажется, что вокруг пиздец, но ты сильная, смелая и справишься, обязательно случается еще какая-нибудь незапланированная гадость. Работаешь десять-одиннадцать часов, сегодня больше, хуйня случается, центр регистрации не работает, оплатить не успеваю, а папа может только завтра, у него юстиция, и когда же мне будет, где жить? Но все фигня, все успеем, ладно, домой-домой. Домой в половине одиннадцатого, а там коньяк пьют и в карты играют. Молодцы, конечно, но вот эти двое мне не очень нравятся, а вот эта девочка очевидно чего-то хочет от моего милого, что, блядь, не радует. Пытаюсь почитать, не люблю карты и девочку тоже не люблю, заочно, глаза вываливаются, там еще днем поседние капилляры полопались, а спать не хочется, да и шумят. Кое-как засыпаю к часу, а в два просыпаюсь от того, что две бутылки коньяка уже допили и уровень шума повысился. Сержусь. Громко. приходит милый, говорит, что все-все, он сейчас всех уложит и придет ко мне спать. Жду еще полчаса. Как-то не спится. Решаю прогуляться и тут снова приходит милый. Ругаемся до трех, потом все-таки засыпаем, но в семь у милого зачем-то звонит будильник. Снова как-то не спится, тем более, что гости начинают уходить, как водится, не беззвучно. Умудряюсь заснуть снова, для того только, чтобы посмотреть очень короткий сон про то, как мы с негром танцуем танец маленький утят перед бухим нацистом и проснуться под конец танца от звонка будильника. А ведь снова на работу, и опять одиннадцать часов, потому что запланированноена вчера не успела, а с милым поругались и он уверен, что я не права, так что извиняться не станет, придется ехать к родителям, а там у папы юстиция, я ничего в этом не смыслю, но придется, папа привык засыпать часа в два, значит, до этого у нас будет юстиция, а к восьми - в центр регистрации, и снова работа, да. А это будет пятница и мы хотели идти на день рождения, а поругались, и я боюсь вовсе даже не работы, а грустных одиноких выходных. Буду сама извиняться. За то, что ревную и плохо сплю, когда сердцебиение учащенное.
Надо как-то похуистичнее относиться ко всему, да.

---

Я очень многое люблю делать в одиночестве. Гулять, ходить в кино, жить на острове. Мысли о совместном плавании в море вызывают у меня почти священный ужас. И при этом всем талдычу, какя я несамостоятельная, как я ничего не могу и всех стесняюсь. Главное ведь, сама в это верю. Почему, интересно?

---

- Нехорошо это, - говорю, - творить в состоянии измененного сознания.
- Скажи это Леннону, - отвечают, - Вишесу, Уорхоллу...да всем, блин!
И ведь правильно отвечают, куда не кинь. Так что вот становится интересно мне: а Творец наш, он как? Трезвый был?
...все мы бед-трип удолбанного бога...

---

Как же хорошо было проснуться сегодня утром в кристально чистом состоянии бодунца, с собакой в ногах и кошкой на подушке, а потом жевать в автобусе утреннее пян-се, запивая чудесным кисломолочным напитком с говорящим названием "бодрячок"!
Ну ведь мало совсем надо, правда? Хотя кошка - необходима.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Шаг в одиночесто - ветер холодный к лицу
Льнёт, как бездомный котёнок и просит о ласке.
Хоть и не хочется, время подходит к концу,
Но это тайна, мой друг, ей не нужно огласки.
Время на лавочке мерзнет, но ест эскимо
Курит, бросает, сидит, в твои пялится окна.
Ждет тебя, знаешь? Зачем - не ответит само.
Видишь - не просто быть временем. Скучно и мокро.

---

В Маханаиме не умеют варить хороший кофе. Все дело в том, что для его приготовления необходиа магия, наверняка черная, а Маханаим - христианское кафе.
Чай у них, кстати, прекрасный.

---

И так не всегда. Что бывает, не знаю,
А вспомню – забуду, мне знать ни к чему
О том, отчего порой нудно, до зуда
Люблю и скучаю невесть по кому.
А может, и весть. Голубком постучится,
Влетит в приоткрытое еле окно,
Возьмет вдруг и сбудется, станет, случится
Живая, чужая – не все ли равно?
Живая, чужая, не мне – ну и славно,
Я равно привыкла к своим и чужим
Порой слишком быстрым, порой – слишком плавным,
Неважно. Мне главное, чтобы живым.
Пришли и ушли, не заметили даже
И я занята была, не отвлеклась
Задумалась. Что ж. Это вовсе не страшно.
Важнее, что я у кого-то сбылась.

---

Немножко путевого дневника

Это было бы слишком просто. Синяя с оранжевым книжка. Город, тепло обнимающий за плечи, кафешка с ангелами, джазом и ведрами молочного чая, а тут еще и книжка - синяя с оранжевым. Нечитанная. И, между прочим, есть, где спать и прочие бытовые полезности.
Как ни странно, книжки твои, миленький, не помогают мне соскребать с сердца защитный слой сала, хотя, может, они давно его соскребли, я хочу так думать, а теперь просто мешают сидеть с оголенными нервами - закутывают в сказку, как в защитный кокон, шепчут о своем...
Это ведь неплохо совсем, наоборот - более чем хорошо. Только слишком просто.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И, повторяя ненадёжность ночи, я не шагаю в ту же лужу, я шагаю в новый мир.
Я перцем просыпаю через строчки мечты о сладком равнодушье, невойне меня с людьми.
И, повторяя вновь одну и ту песню, я слов чужих не понимаю, но могу понять любовь,
Которая и мне порой известна, которой никогда не изменяю и жду, когда сумею вновь:
В пути, в ночном кафе вести заметки,
Плевав на пложенье и наряд...
Здесь, знаешь, те же красные салфетки
И тот же ангел, что и сотни лет назад.

@темы: дорога

---

Надо написать много буков. Прямо целую гору буков вывалить. Но я и интернет пока несовместимы. Хреновая отмазка. Просто буков слишком много, как и временных потоков, а плоскостей просто не существует, и разобраться, что в каком порядке писать, решительно невозможно. Я как-нибудь потом поэтому.
Немножко хочется обратно.

@темы: дорога

---

Из сегодняшнего сна вынесла любопытное знание: пока Сатана бодрствует, люди сдерживают свои пороки. Зато когда он ложится спать, всё выходит наружу и начинается пиздец. Потом Сатана просыпется, хватается за голову, глядя на творящееся вокруг, а люди сразу приходит в себя и им становится жутко стыдно.
В роли сатаны выступал почему-то он

---

Островные дневники. Очень полынные.

Ух и наконец-то!
Вот.
На данный момент я имею есть себя здесь. Дома. Ну и чай полынный пить, да.
Он пахнет правильно.
Вообще же, пыльный запах ветров - это когда зимой или поздней осенью еще еще не выпал снег и по обе стороны дороги стоит сухая полынь, отличающаяся от свежей летней только цветом. Ты идешь по дороге и ветер (осенью всегда есть ветер, даже если его нет) пахнет ей, гладит тебя этим запахом, или бьет резко, наотмашь - ну-ка, что ответишь?
Бьет в лицо полынный ветер...
Один человек прокомментировал мои песни так: "...главное, что тебе правда есть, о чем рассказать". Хорошо это или нет, но он прав - я пишу только о том, что произошло со мной, так или иначе.
Перестали гнуться пальцы...
это когда зимой пописаешь, а потом ширинку только дома застегиваешь, печку растопив, поскольку без этого мелкая моторика тебе уже недоступна.
Пишу разбор своей песни. Построчно. Сочинение на тему: что хотел сказать автор. Что хотел, то и сказал.
А листья полыни в чае очень даже тонут, оседая либо на дне котелка, либо на дне кружки. Покипев, они становится коричневыми, как поздней осенью.

Другие дни

Подари себе радость - порадуйся

Дождь передумал. Кажется, моё место обитания всё больше походит на жилище одинокой ведьмы, чему немало способствует раскиданная всюду полынь.
Полынные вечера и полынные посиделки. Горький вкус забвения, огромные синие волны. Синие? Зеленые? Серые? Серые глаза, из которых глядит пустота.
...Я твоё имя не забываю.
Листья полыни плавают в чае.

Была у нас однажды девочка и звали ее одноименно. Она удивлялась, встретив человека в ключах и колокольчиках. Удивлялась не потому, что странно, а потому, что сама в том же.
Но если ты в чем-то, это очень часто бывает ключами и колокольчиками.

Теперь я разбираюсь в сортах полыни. Ну так: эта горчит, а эта подглючивает...

Посижу. Позябну.

Мыследуры.

Как же все-таки приятно видеть на песке отпечатки только одних ног - твоих собственных.
Спокойный отдых в отличной компании!
Со спокойствием, правда... не самую я сегодня удобную осыпь для спуска выбрала.

Я писала хороших стихи.
Очень.
Надо бы.

Если ты относишься ко мне, как к еде, значит, я отношусь к тебе, как к паразиту. (из разговора с комаром)
Очень потерянного комара пришлось убить. Летал вокруг, ползал по юбке, по спальнику и был весь само воплощение вопроса: куда?
Тяжело ему, наверное, было в конце сентября на черных скалах. Что он тут ел-то до меня? Все эти годы...

Занятно: идешь по пояс в воде, тут рядом проплывает кто-то солидного размера. Думаешь: рыба, а вот нет, очень даже птица. Специальная такая подводная птица.

Первая утренняя долька горького шоколада, зеленый чай у костра - такова жизнь, которую я считаю за правду. Она невероятно вкусна, эта долька, да и жизнь тоже, только вот почти всю овсянку съели мыши, или другие какие трилобиты и я не знаю, подобает ли истинной леди за ними доедать.
Между тем, послезавтра начинается октябрь.

Свечка изображает розового ангела, теперь безголового. Сегодня утром я плавила ему крыло. Если кто думает, что я люблю палить чужие крылья, вы глубоко ошибаетесь.
Люди, пожалуйста, не дарите мне свечки - ангелов.

Очень странно смотрится кусок огня, отлетевший от первоисточника.

А я все поняла. Только вряд ли смогу записать. По крайней мере вот: для того, чтобы понять, не обязательно нужно шесть месяцев. Можно и шесть дней.

---

Иногда очень хочется написать допустим, вконтакте: "Ребята, мы собираемся устроить оргию. Приходить только с позитивным настроем."
Так ведь ничего не получится, все как всегда придут мрачные, рассядутся по углам и будут требовать печенюшек.